Запретный храм - Страница 26

— Не о чем беспокоиться, — ответил Лука с жизнеутверждающей улыбкой. — Возьмем их позднее в отеле.

— Отлично. Значит, вообще никаких проблем?

— Как я и говорил — все улажено.

Лука наклонился и принялся шарить в небольшой кожаной сумке у себя в ногах. Он вытащил свернутую свитком ксерокопию, чуть истрепавшуюся на краях. Вполоборота он протянул бумагу Биллу так, что она частично раскрылась, и Билл увидел в углу тщательно выписанную гору в форме пирамиды.

— Давай-ка по пивку у Сэма. Ты должен узнать про эту гору еще кое-что.

ГЛАВА 17

Согласно легенде, под землей Тибета лежит великанша-людоед, удерживаемая в заложниках хитроумным расположением священных зданий. Как в истории про Гулливера и его тюремщиков-лилипутов, над ее гигантскими конечностями построены храмы, которые держат ее в земле и не дают уничтожить мир.

Над сердцем чудовища возвышается Джоканг — величайший из буддистских храмов.

Билл и Лука перетащили вещи в отель, приняли душ и теперь стояли, заглядывая внутрь сквозь приоткрытые золоченые двери Джоканга. В тусклом вечернем свете по храму раскатывались тихие звуки песнопения.

Остолбенев, они смотрели, как мужчины, женщины и дети, соединив руки над головами и плотно закрыв глаза, ложатся на пол и протягивают руки к Будде внутри храма. Без всякого порядка они вставали и повторяли ритуал снова и снова несколько часов подряд. Чтобы не оцарапать кожу, они привязывали к ладоням кусочки картона. От каменных стен эхом отдавался шуршащий звук, словно миллионы кузнечиков терлись друг о друга спинками.

— Поразительно, — пробормотал Билл. — Иметь такую веру.

— Да уж, — согласился Лука, наблюдая за волнующимся людским морем.

Он поднял глаза туда, где трепетали на ветру связки разноцветных молитвенных флагов. Они висели, протянутые от здания к зданию, от столба к столбу, через проулки — повсюду, где их мог найти ветер. Все флажки были испещрены буддистскими сутрами и изображениями коней ветра. Считалось, что когда ткань полощется на ветру, кони уносят молитвы к небесам.

Лука насчитал пять цветов на флагах, проверил еще раз. Он знал о четырех сектах тибетского буддизма и о том, что у каждой свой цвет, но никогда не слышал, чтобы одну из них символизировал синий. Может, синий означает секту, которая существовала прежде, а теперь отошла в тень? Или существует еще какая-то ветвь буддизма, о которой он ничего не слышал? Он покачал головой. Размах тибетской религии всегда приводил его в недоумение.

Отойдя от дверей, они влились в людской поток и обогнули храм сзади по натоптанной паломниками тропинке через Баркор. Здания по обе стороны стояли высокие, ограничивая узкие улочки стенами из толстенных блоков древнего камня, по тибетской традиции побеленного. Каждый дюйм занимали уличные торговцы — яблоку негде было упасть. Продавалось все: от армейских мундиров до молитвенных барабанов из костей яка, от старинных тибетских свитков до пластмассовых столовых ножей.

Продавцы стояли за крохотными лотками, прихлебывали чай на масле и молоке тибетских коров и время от времени окликали кого-нибудь из ревнителей веры. В окрестностях храма буквально не иссякал поток паломников. У всех в руках были молитвенные барабаны самых разных размеров. Верхняя половина барабана крепилась к тяжелой бусине, которая вращалась, раз за разом показывая написанные на ней священные слова. Некоторые из барабанов имели высоту около метра, и их приходилось подвешивать к поясу и постоянно подкручивать размашистыми круговыми движениями, чтобы не останавливались.

Билл и Лука проходили мимо первых лотков, когда к ним подбежало трое грязных детишек. К их ладоням все еще были привязаны картонки. Заливаясь смехом и болтая о чем-то между собой, они подошли к Луке, и один из них дернул его за руку. Лука нагнулся, улыбаясь.

— Привет, ребятки.

Один из них прошептал что-то другому, тот помедлил секунду, а потом подался вперед и легонько ущипнул светлые волосы на предплечье Луки. Он с удивлением обнаружил, что они действительно растут из кожи.

— Конечно же… у тибетцев нет волос на теле, — сказал Лука, бросая взгляд на Билла и снова поворачиваясь к стайке детишек. — Если вы, ребята, думаете, что это плохо, то посмотрите-ка сюда. — И, наклонившись, он раздвинул ворот футболки, демонстрируя поросль на груди.

Дети заверещали от ужаса и отступили, толкая друг друга. Мальчик, который первым сделал открытие, вышел вперед и показал на Луку.

— По, — сказал он и побежал к дверям храма, а следом за ним — его друзья, визжа и смеясь.

Лука и Билл недоуменно переглянулись.

— Есть предположения?

— Ни малейших, — ответил Билл, и они двинулись дальше мимо лотков.

Из-за каждого лотка им кричали: «Дешёв! Дешёв!» — и протягивали домино из костей яка, ожерелья из нефрита, церемониальные ножи.

— Так что будем делать с визами? — спросил Билл, когда они наугад подошли к одному из лотков. — Я думал, вопрос решен.

— Решен вопрос с пересечением границы, — поправил Лука, — но нам нужно еще получить разрешение на въезд в восточные районы.

— Ты же знаешь китайцев, Лука. Как только они вводят ограничения, черта с два их убедишь поменять решение. А если мы все же попытаемся попасть туда, они прикомандируют к нам какого-нибудь идиота переводчика, который будет днем и ночью шпионить за нами.

— Ничего, придумаем что-нибудь, — рассеянно ответил Лука и тряхнул головой, увидев, что лоточница сует ему под нос нечто вроде человеческого черепа, украшенного серебряной свастикой.